Васи́лий Ива́нович Баже́нов (1 [12] марта 1737[1] или 1738[2], Москва[3] — 2 [13] августа 1799, Санкт-Петербург) — русский архитектор, теоретик архитектуры и педагог, представитель классицизма, зачинатель русской псевдоготики, масон. Член Российской академии (1784), вице-президент Академии художеств (1799). Действительный статский советник (1796).
Василий Иванович Баженов | |
---|---|
![]() Архитектор В. И. Баженов. Фрагмент семейного портрета. 1770-е годы. Из собрания ГНИМА имени А. В. Щусева | |
Основные сведения | |
Страна |
|
Дата рождения | 1 (12) марта 1737 |
Место рождения |
|
Дата смерти | 2 (13) августа 1799 (62 года) |
Место смерти |
|
Работы и достижения | |
Учёба |
|
Работал в городах | Санкт-Петербург, Москва |
Архитектурный стиль | Классицизм, псевдоготика |
Важнейшие постройки |
|
Премии | пенсия ИАХ (1760) |
Звания | академик ИАХ (1765) |
![]() |
Василий Баженов родился в семье дьячка одной из придворных кремлёвских церквей Ивана Фёдоровича Баженова (1711—1780[4]). Местом рождения В. И. Баженова обычно называют либо Москву, либо село Дольское близ Малоярославца (сегодня Малоярославецкий район, Калужская область)[5].
Ещё в детстве обнаружил природный талант к искусству, срисовывая всякого рода здания в древней столице. Эта страсть к рисованию обратила на Баженова внимание архитектора Д. В. Ухтомского, назначенного в 1754 году главным архитектором Московского университета, который принял его в свою школу[1]. По его рекомендации Баженов в апреле 1755 года поступил в гимназию Московского университета, где был зачислен в специальный «художественный класс», предназначенный для будущей Академии художеств. В числе 9 лучших учеников Баженов в 1756 году по инициативе И. И. Шувалова, был переведён в академическую гимназию в Санкт-Петербурге, а после открытия в январе 1758 года принят студентом в Академию художеств[6]. В Академии его способности к архитектуре раскрылись в такой мере, что преподаватель архитектуры С. И. Чевакинский сделал талантливого молодого человека своим помощником при постройке Никольского морского собора. В сентябре 1760 года Баженов был направлен для совершенствования в архитектуре в Париж, став, наряду c А. П. Лосенко, первым пенсионером Академии художеств, отправленным за границу.
Поступив в ученики к профессору Шарлю Девайи, Баженов занялся изготовлением моделей архитектурных частей из дерева и пробки и выполнил несколько моделей знаменитых зданий. В Париже он сделал, соблюдая строгую пропорциональность частей, модель Луврской галереи, а в Риме — модель собора Святого Петра, учился гравированию. Вслед за Ж.-Ж. Суффло, К.-Н. Леду и другими мастерами французского классицизма того времени Баженов усвоил «вкус к грандиозным масштабам проектируемых сооружений, чьи композиции, план и декор содержали сложную, часто масонскую символику»[7] и не всегда были осуществимы в реальности.
По возвращении в Россию жил в Москве, где участвовал в издании труда «Десять книг об архитектуре» Витрувия в переводе Ф. В. Каржавина. Баженов был одним из лучших практиков-строителей своего времени, отличаясь как искусством планировки, так и изяществом формы проектируемых зданий (что в полной мере проявил после возвращения на родину). Являлся одним из проводников так называемого французского вкуса (стиля) в русской архитектуре, ярким памятником которого является Пашков дом. Своё мастерство выказал в академической программе на степень профессора комплекса увеселительных сооружений для российской императрицы Екатерины II; однако ожидаемой должности Баженов не получил и взял увольнение от академической службы, после чего князь Г. Г. Орлов определил его в своё Артиллерийское ведомство главным архитектором с чином капитана.
В этой должности Баженов предположительно построил в Москве дом Пашкова, а в окрестностях столицы — дворцовый комплекс в Царицыне. В Московском Кремле на месте крепостных стен, выходящих на Москву-реку, архитектор спроектировал «Форум великой империи» или Большой Кремлёвский дворец на Боровицком холме. Комплекс проектировался как грандиозный общественный центр с театром и овальной площадью для народных собраний, к которой должны были сходиться все улицы Кремля. Исторический контекст при этом практически не учитывался: многие допетровские здания Кремля предполагалось снести, заодно закрыв со стороны реки обзор храмов Соборной площади, что неминуемо исказило бы исторический облик твердыни[8]. Кремлёвские стены уже начали было разбирать (снеся часть обращённого к Москве-реке участка стены с шестью башнями), но при рытье котлована у подножия Кремлёвского холма на стенах древних соборов появились трещины, и, по воле императрицы, строительство было отложено, а потом в 1775 году оставлено совсем; снесённая часть стен Кремля позже была восстановлена М. Ф. Казаковым[9].
Такая же судьба постигла царицынский ансамбль Баженова, представлявший собой новаторский сплав элементов нарышкинского барокко конца XVII века и западноевропейского готического декора. Впервые Баженов опробовал это сочетание в 1775 году, работая вместе с М. Ф. Казаковым над временными увеселительными павильонами Ходынского поля, где праздновалось заключение Кючук-Кайнарджийского мира с турками. Екатерина II летом 1785 года приехала на три дня в первопрестольную, посетила работы по сооружению дворцов в Царицыне (собственного и великокняжеского) и, возмутившись их равными размерами, повелела снести оба; архитектор от осуществления проекта был отстранён.
В это же время в Москве Баженов предпринимает попытку организовать «партикулярную» (частную) академию и набрать учеников. Видимо, затея не удалась, так как, по словам Баженова, «препятствиев к моему намерению весьма есть много».
Баженову приписывается утраченный памятник Санкт-Петербурга — Старый Арсенал на Литейной улице (в XIX веке здание Арсенала занимал Окружной суд, сожжёно в 1917 году и разобрано в конце 1920-х годов). Строительство здания Арсенала началось под руководством архитектора Артиллерийского ведомства В. Т. фон Дидерихштейна весной 1766 года и велось архитектором Инженерного корпуса К. И. Шпекле. Баженов же в конце 1766 года поступил в Артиллерию, но вскоре уехал в Москву и, вероятнее всего, к проектированию Арсенала зодчий не имеет отношения; на это указывает большое количество документов, которые сохранились в фондах Исторического архива ВИМАИВиВС («архив Артиллерийского музея») в Санкт-Петербурге.
Большой мост через овраг в усадьбе Царицыно — одна из немногих сохранившихся построек, авторство Баженова в отношении которых точно установлено.
Масон, член московской ложи «Девкалиона», которой руководил С. И. Гамалея. Был возведён в «теоретический» градус, где также работал под руководством С. И. Гамалеи. Входил в ложу «Латона» во главе с Н. И. Новиковым.
Оставшись без всяких средств к существованию, Баженов открыл художественное заведение и занялся частными постройками. Перемену в его служебной карьере и немилость Екатерины II объясняют его сложным самолюбивым нравом, а также связью с кружком Н. И. Новикова, который поручил ему доложить наследнику Павлу I о выборе последнего московскими масонами в верховные мастера. В этих сношениях с цесаревичем императрица подозревала наличие политических целей, и гнев её на Баженова обрушился раньше, чем на других; но дальше исключения из службы дело не пошло. В 1792 году Баженов был вновь принят на службу по Адмиралтейств-коллегии и перенёс свою деятельность в Петербург.
Без всяких оснований архитектору приписывается строительство Каменноостровского дворца для великого князя Павла Петровича на Каменном острове и работы в Гатчинском дворце. Документально только подтверждается его участие в разработке одного из проектов Михайловского замка. Как установили петербургские исследователи, авторство этого грандиозного сооружения приписать только Баженову невозможно. Работы начались задолго до строительства и велись «под диктовку» Павла Петровича, саморучно набросавшего эскизы плана, сначала архитектором Малого двора А. Франсуа. Виолье, затем — в 1790-х годах — к делу подключился и Баженов, но окончательный проект был составлен В. Бренной; он-то и был осуществлён.
После своего вступления на престол Павел I, вообще приближавший к себе всех гонимых его матерью, назначил Баженова вице-президентом Академии художеств и поручил ему приготовить собрание чертежей русских зданий для исторического исследования отечественной архитектуры, а также представить объяснение по вопросу: что следовало бы сделать, чтобы сообщить надлежащий ход развитию талантов русских художников в Академии художеств. Баженов с жаром принялся выполнять милостивые поручения монарха, выказавшего себя покровителем отечественного искусства; многое бы, без сомнения, он мог сделать, если бы смерть совершенно неожиданно не пресекла его жизнь.
Василий Баженов скончался 2 (13) августа 1799 года и был похоронен на Смоленском православном кладбище в Санкт-Петербурге.
В 1800 году его останки были перевезены в имение Баженовых в селе Глазово (ныне Ясногорский район, Тульская область)[10].
«От Баженова практически ничего не осталось, стоит один Пашков дом против Кремля, и от того остались одни фасады, внутри всё разрушено, да ещё неизвестно, точно ли Баженов его построил», — констатирует Григорий Ревзин[11]. Тем не менее романтический образ Баженова как непризнанного гения, грандиозные замыслы которого не были оценены авторитарными властями, получил большое распространение в российском массовом сознании, особенно в советское время, когда для спасения тех или иных заброшенных зданий их приходилось связывать с именем Баженова. Как результат, Баженову и Казакову в то или иное время приписывались (или продолжают приписываться) почти все псевдоготические постройки конца XVIII века в московском регионе, относительно авторства которых не сохранилось документации.
Достоверно известно лишь о двух проектах Баженова — кремлёвском и царицынском. Почти все историки архитектуры упоминают его имя в связи с домом Пашкова, который перекликается по своему решению с неосуществлённым проектом кремлёвского форума. Атрибуция Баженову всех прочих зданий за пределами столиц (где Баженов по документам никогда не работал) произвольна и не имеет научной основы.
![]() ![]() | ||||
---|---|---|---|---|
|