Здание Национальной галереи в Праге. V Praze — результат второй палатализации.
Происхождение и распространение
Вторая палатализация проходила в период, когда праславянский язык уже не представлял собой единого целого, но был раздроблен на диалекты. Этим объясняется разница в её рефлексации в различных группах славянских языков.
В. Н. Чекман полагал, что центром, из которого распространялась вторая палатализация, были говоры праславянского языка, которые позднее легли в основу сербохорватского, словенского и македонских языков[2].
Отсутствие второй палатализации в новгородско-псковском диалекте
Б. М. Ляпунов
Вторая палатализация прошла во всех праславянских диалектах, кроме новгородско-псковского[3], который, видимо, оторвался от общего массива раньше остальных[4]. Впервые эта идея была высказана в начале XX века Б. М. Ляпуновым, который обратил внимание на форму д.п. ед.ч. «рабу своѥму Дъмъкѣ» в Новгородской Минее 1096 года, что, впрочем, не нашло поддержки других учёных, поскольку данная форма является единичной[5].
Впоследствии эту гипотезу поддержала в 1966 году С. М. Глускина, указавшая на данные живых северо-западных говоров, которые сохранили лексемы без следов второй палатализации в корне, что нельзя объяснить действием грамматической аналогии[6].
Решающее значение для решения этой проблемы имело открытие новгородских берестяных грамот, изученных в конце XX века А. А. Зализняком. В них зафиксированы многочисленные случаи отсутствия эффекта второй палатализации. В частности, Зализняку удалось «расшифровать» прежде непонятное место из древнейшей известной берестяной грамоты № 247: «а замъке кѣле а двьри кѣлѣ» (рус.а замок цел и двери целы), отождествив формы кѣле и кѣлѣ с русским словом «целый». Предыдущее толкование было связано с иным разделением на слова («а замъке кѣлеа двьри кѣлѣа») и переводом («а замок кельи, двери кельи…») и влекло за собой целый ряд грамматических и смысловых проблем[7].
Описание явления
Поскольку закон внутрислогового сингармонизма, действовавший в праславянском языке, запрещал заднеязычным находиться перед гласными переднего ряда, сочетания ke, ge, xe, ki, gi, xi были устранены в ходе первой палатализации. Но процесс монофтонгизации дифтонгов снова дал праславянскому языку случаи, где k, g, x находились перед ě₂ (< *oi, *ai) и i₂ (< *oi) (обычно называемыми «вторичными», чтобы отличить их от «первичных» ě₁ (< *ē), e, i₁ (< *ī)). Новые сочетания опять были устранены.
Эффекты второй палатализации можно чаще всего наблюдать перед окончаниями существительных (местн. п. ед. ч., и. п. мн. ч., местн. п. мн. ч. -o-основ и д. п. ед. ч., местн. п. ед. ч., и. п.-в. п. дв. ч. -ā-основ) и в формах повелительного наклонения глагола, но она также встречается и в корнях[8].
Вторая палатализация в сочетаниях *kv, *gv, *xv
В восточной и южной группах вторая палатализация также осуществилась в сочетаниях *kv, *gv, *xv. В противоположность этому, в западной группе эти сочетания сохранились без изменения. Данная особенность была замечена ещё Й. Добровским и вошла в список из десяти различий между западнославянскими языками и остальными, лёгший в основу его дихотомической классификации славянских языков. Однако некоторые учёные, основываясь на формах типа укр.квітка или русск. диал. квет, утверждают, что в восточнославянских языках формы с цв-, зв- вместо кв-, гв- носят книжный, заимствованный характер[9].
В некоторых русских говорах, которые С. Л. Николаев возводит к племенному языку вятичей, группа *kv дала t'v: т'в'ет, т'в'аток[10].
Фактически, слов с сочетаниями *kv, *gv, *xv, в которых были условия для второй палатализации, в праславянском было лишь несколько: *květъ «цветок», *kviliti «плакать», *gvězda «звезда» и падежные формы слов *vъlxvъ «волхв» и *lixva «лихва» (под вопросом лексемы ономатопоэтического характера *gvizdati «свистеть» и *xvějati «качать»)[8][11].
Вторая палатализация в сочетаниях *sk, *zg
Сочетания *sk, *zg, находившиеся в положении, в котором могла осуществиться вторая палатализация, дали šč и ždž в западной и восточной группах, но sc и zdz в южной группе, с тенденцией к упрощению этих сочетаний в начале слова[12]. Из падежной формы с закономерным результатом второй палатализации w Polszcze (и. п. Polska) при совр. польск.w Polsce происходит русское название Польши[13][14].
Качество рефлексов
Некоторые учёные полагают, что результаты второй палатализации не были мягкими (то есть c, dz, s/š, а не c', dz', s'/š'), в отличие от рефлексов третьей палатализации[15] (в отличие от второй, третья была прогрессивной, то есть условием для неё является нахождение k, g, x в положении после некоторых звуков, а не перед, как для второй). Впервые такое предположение было высказано А. Лескином, а позднее поддержано Р. Нахтигалом, Н. ван Вейком и С. Б. Бернштейном. Однако не все слависты с ними согласны. В. Н. Чекман считает, что данная гипотеза типологически неправдоподобна[16].
Влияние грамматической аналогии в русском и словацком
В русском языке результаты второй палатализации были устранены на стыке морфем из-за выравнивания парадигмы словоизменения по аналогии (иногда не исключается древненовгородское влияние на остальные говоры великорусской территории[17]), ср. укр.руці, белор.руцэ — рус.руке, укр.нозі, белор.назе — рус.ноге, укр.мачусі, белор.мачысе — рус.мачехе.
С. Б. Бернштейн полагал, что на самом деле термин «вторая палатализация» неудачен, поскольку он должен относиться к другому процессу, а именно третьей (прогрессивной) палатализации, которая, по его мнению, прошла раньше регрессивной[5].
Часть славистов напротив полагает, что вторая и третья палатализации происходили одновременно[2], а некоторые даже не различают вторую и третью палатализации, считая их частью одного процесса[27].
В VI в. н. э. византийский историк Менандр Протектор записал имя одного из антских вождей как Κελαγαστός, которое польский учёный Е. Налепа отождествил со славянским именем *cělogostъ. Данное свидетельство является, по мнению Налепы, доводом в пользу того, что вторая палатализация осуществилась не ранее VII века[36].
Данные топонимов
В начале двадцатого века П. Лессиак (de:Primus Lessiak) использовал данные альпийской топонимии для хронологизации второй палатализации. Поскольку одна и та же река называется по-словенскиZílja (диал. Zila), а по-немецкиGail (< *Gīla), он сделал вывод, что на момент первых контактов славян и германцев в Альпах (самое раннее ок. 600 г.) процесс второй палатализации в славянских языках ещё не окончился[37].
Р. Экблум также обратил внимание на чешскую передачу названия Регенсбурга и реки Реген: Řezno и Řezná, в которых немецкому g соответствует результат второй палатализации z[38]. Название этого города славяне заимствовали, видимо, заселив Чехию (после 500 г. н. э.) из лат.Regino. По мнению З. Штибера, это свидетельствует о том, что в VI веке вторая палатализация ещё не прошла в западнославянских языках[32].
Заселяя Балканы, славяне перенимали у местного населения, говорившего на далматинском языке, старые названия различных географических объектов:
*cęta «мелкая монета» < лат.centum либо напрямую, либо через готск.kintus[44].
Время заимствования этих слов для второй палатализации — terminus a quo[45], то есть время, ранее которого данный процесс пройти не мог.
В то же время эстонский заимствовал праслав.*kěvь «цевка, трубочка, катушка» как kääv[31], что, впрочем, хронологического значения может и не иметь: заимствование происходило из новгородско-псковских диалектов, где вторая палатализация не произошла[46], а форма кевь зафиксирована и в современных говорах.
Рефлексы второй палатализации присутствуют и в некоторых греческих славизмах, например, *kědidlo > *cědilo > греч.τσαδίλα «ткань для процеживания»[46].
Типологические параллели
Фонетические изменения, похожие на вторую палатализацию, проходили также в неславянских языках.
Вероятно, в X—XIII вв. звуки k и g в латышском перешли в c и dz перед гласными переднего ряда и j[47]. Ср. латыш.dzîvs и лит.gývas «живой, бойкий».
В западных диалектах народной латыниk перед гласными переднего ряда перешло в c, которое позднее упростилось уже в отдельных романских языках. Ср. фр.cerf (sɛʁ), исп.ciervo (ˈθjerβo), порт.cervo (ˈsɛɾvu) из лат.cervus (ˈkɛrwʊs) «олень»[48].
Примечания
Shevelov G. Y.A Prehistory of Slavic.— Carl Winter Universitätsverlag.— Heidelberg, 1964.— P.294.
Чекман В. Н.Исследования по исторической фонетике праславянского языка.— Наука и техника.— Минск, 1979.— С.106.
Галинская Е. А.Историческая фонетика русского языка.— Издательство Московского университета, Издательство «Наука».— М., 2004.— С.64-65.— ISBN 5-211-04969-1.
Бернштейн С. Б.Сравнительная грамматика славянских языков.— Издательство Московского университета, Издательство «Наука».— М., 2005.— С.202.
Głuskina Z.O drugiej palatalizacji spółgłosek tylnojęzykowych w rosyjskich dialektach północno-zachodnich.// Slavia Orientalis.— 1966.— Т. XV, № 4.— С. 475—482.
Галинская Е.А.Историческая фонетика русского языка.— Издательство Московского университета, Издательство «Наука».— М., 2004.— С.38-39.— ISBN 5-211-04969-1.
Филин Ф. П.Происхождение русского, украинского и белорусского языков.— УРСС.— М., 2006.— С.342.— ISBN 5-484-00518-3.— ISBN 978-5-484-00518-5.
Lamprecht A.Praslovanština a její chronologické členění// Československé přednášky pro VIII. mezinárodní sjezd slavistů.— 1978.— С. 145.
Shevelov G. Y.A Prehistory of Slavic.— Carl Winter Universitätsverlag.— Heidelberg, 1964.— P.302.
Stieber Z.Zarys gramatyki porównawczej języków słowiańskich.— Państwowe Wydawnictwo Naukowe.— Warszawa, 2005.— С.68.— ISBN 83-01-14542-0.
Sławski F.Dialekty prasłowiańskie// Studia dialektologiczne.— 1996.— Т. I.— С. 75.
Чекман В. Н.Исследования по исторической фонетике праславянского языка.— Наука и техника.— Минск, 1979.— С.100.
Šekli M.Primerjalno glasoslovje slovanskih jezikov.— Lubljana: Znanstvena založba Filozofske fakultete, 2016.— Т.1.— С.249.— ISBN 978-961-237-742-7.
Nalepa J.Słowiańszczyzna północno-zachodnia.— Państwowe Wydawnictwo Naukowe.— Poznań, 1968.— С.25-26.
Lessiak P.Alpendeutsche und Alpenslawen in ihren sprachlichen Beziehungen// Germanisch-Romanische Monatsschrift.— 1910.— № 2.— S.274.
Ekblom R.Die frühe dorsale Palatalisierung im Slavischen// Skrifter utgivna av K. Humanistiska Vetenskapssamfundet in Uppsala.— 1951.— Т. 39, № 2.— С. 51.
Šekli M.Primerjalno glasoslovje slovanskih jezikov.— Lubljana: Znanstvena založba Filozofske fakultete, 2016.— Т.1.— С.248—249.— ISBN 978-961-237-742-7.
Boryś W.Słownik etymologiczny języka polskiego.— Kraków: Wydawnictwo Literackie.— 2005.— С.54.
Этимологический словарь славянских языков.— М.: Наука, 1994.— Т.21.— С.216.
Этимологический словарь славянских языков.— М.: Наука, 2005.— Т.32.— С.11.
Этимологический словарь славянских языков.— М.: Наука, 1976.— Т.3.— С.198-199.
Этимологический словарь славянских языков.— М.: Наука, 1976.— Т.3.— С.194.
Lehr-Spławiński T. Próba darowania tzw. II palatalizacji spółgłosek tylnojęzykowych w języku prasłowiańskim. // Studia i szkice wybrane z językoznawstwa słowiańskiego. — Warszawa: Państwowe Wydawnictwo Naukowe, 1957. — c. 164
Šekli M.Primerjalno glasoslovje slovanskih jezikov.— Lubljana: Znanstvena založba Filozofske fakultete, 2016.— Т.1.— С.248.— ISBN 978-961-237-742-7.
Shevelov G.Y.A Prehistory of Slavic.— Carl Winter Universitätsverlag.— Heidelberg, 1964.— P.304.
Бурсье Э.Основы романского языкознания.— УРСС.— М., 2004.— С.140.
Литература
Бернштейн С. Б. Сравнительная грамматика славянских языков. — М.: Издательство Московского университета, Издательство «Наука», 2005. — С. 200—204.
Галинская Е. А. Историческая фонетика русского языка. — М.: Издательство Московского университета, Издательство «Наука», 2004. — С. 37—38, 64—66.
Чекман В. Н. Исследования по исторической фонетике праславянского языка. — Минск: Наука и техника, 1979. — С. 100—111.
Lehr-Spławiński T. Próba datowania tzw. II palatalizacji spółgłosek tylnojęzykowych w języku prasłowiańskim. // Studia i szkice wybrane z językoznawstwa słowiańskiego. Seria 1. — Warszawa: Państwowe Wydawnictwo Naukowe, 1957. — S. 159—167.
Shevelov G. Y. A Prehistory of Slavic. — Heidelberg: Carl Winter Universitätsverlag, 1964. — P. 294—307.
Stieber Z. Zarys gramatyki porównawczej języków słowiańskich. — Warszawa: Państwowe Wydawnictwo Naukowe, 2005. — S. 68—73.
Vermeer W. On the status of the earliest Russian isogloss: four untenable and three questionable reasons for separating the progressive and the second regressive palatalization of Common Slavic. // Russian Linguistics, 24. — P. 5—29.
Другой контент может иметь иную лицензию. Перед использованием материалов сайта WikiSort.org внимательно изучите правила лицензирования конкретных элементов наполнения сайта.
2019-2025 WikiSort.org - проект по пересортировке и дополнению контента Википедии